На выходе у нас есть: Shojo Kakumei Utena, очень много Акио и мало Утены. По чуть-чуть всех остальных. Странный Принц.

Раздвоение личности – кратчайший путь к душевному равновесию.
- Макс Фрай

Солнце над Академией Оотори было яркое, круглое, как подгоревший блин висело посреди синей сковородки неба. Возвышалась белоснежная башня обсерватории, половина окон верхнего этажа были закрыты плотными занавесями.
Оотори Акио смотрел вниз на Академию. На спортивной площадке играли в баскетбол, под деревьями на лужайках обедали ученики старшей школы, поодаль младшие исследовали развалины лаборатории Немуро. То есть, все было как всегда.
В пузатом бокале на низкой ножке, как влитом лежащем в смуглой уверенной ладони, плескался виски. Акио был точно такой же, как и раньше – впрочем, и в самом его офисе ничего не изменилось. Те же два дивана, разделенные ковром и низким столиком, тот же письменный стол, та же астрономическая техника посредине большого помещения, соединявшая апартаменты Председателя с замком Принца.
И только кажется, что стало холоднее. Конечно, два года уже прошло, а за это время в этой комнате побывало не так много людей.
Акио хмурится в ответ на собственные мысли и машинально сжимает бокал так сильно, что стекло разлетается в дребезги; белоснежный ковер покрывается коричнево-красными пятнами. Сквозь зубы он ругается, стряхивает с ладони осколки, кровь капает на пол.
Он не чувствует боли – только досада. Впрочем, и она скоро проходит, ведь Акио уже чувствует, как Он спустился из своего гроба, как стервятник, почувствовав кровь.
- Что же это такое? Такой хороший ковер, - сочувственно произносит Диос, глядя на Акио.
Тот громко и презрительно хмыкает, но Диос, похоже, и не обращает на него внимания – проходит к дивану, садится, закинув ногу на ногу. Как у себя дома.
- Все еще пытаешься играть? – Спрашивает наконец Принц, когда Акио наливает себе новую порцию виски и усаживается на край стола.
Акио улыбается.

Кто же ушел первым?.. А, да. Саёндзи.
Сразу же после памятной дуэли пришел в опустевший кабинет, положил на стол зеленую дуэльную розу, на стебель которой была надета Печать Розы. Кажется, больше Акио его не видел. Саёндзи сразу же ушел из Школьного Совета, полностью посвятил себя кэндо.
Сейчас же, после окончания Академии, у него толпа учеников. И все как на подбор твердят о чести и достоинстве.
Потом… потом ушел Мики. Он – неосознанно, просто однажды оставил свое кольцо на краю рояля в музыкальной комнате, да так за ним и не вернулся. Свое место в Совете он отдал тому мальчишке, которого готовил уже давно.
Сейчас он учиться в старшей школе, дает уроки игры на фортепиано со своей сестрой. Они так толком и не помирились.
Дальше была Арисугава. Она добросовестно исполняла все свои обязанности вплоть до самого окончания Академии. Потом прислала конверт с письмом и Печатью, в котором вежливо и аргументировано подкрепила свой отказ от места Дуэлянта. Другого от нее ждать и нельзя было.
Ну, а потом был Тога.
Рука же ушел самым первым. После него ушла Нанами, но ее Печать перекочевала обратно в стол Председателя самой последней.
Тога до самого последнего экзамена отказался складывать полномочия Президента Школьного Совета, а вместе с ними – и Печать. Этот парень очень любил власть. И хотел получить хоть каплю той силы, которой обладал Конец Мира.
Это был его, Тогин, способ получать свою энергию и силу.
Печать он так и не снял, попросил оставить, якобы на память. Ну-ну, думал Акио. Он просто надеется еще стать тем, кто изменит мир.

- Все так же продолжаешь искать Невесту-Розу? – Спросил Диос, встряхивая короткими кудрями. В этом полумраке белоснежные волосы казались будто присыпанными пеплом.
Акио улыбнулся, провел задумчиво языком по нижней губе и кивнул. Он смотрел из-под челки на Него в упор, однако Принц и бровью не повел.
- Почему нет? В конце концов, Анси не могла так просто уйти. Ее дело – быть Невестой-Розой.
Диос поднялся со своего места, подошел ближе к Акио. Мужчина был выше его, но сейчас из них двоих он казался совсем ребенком.
- Бедный, бедный мой, - прошептал Диос, обхватывая руками шею Конца Мира.
Акио морщиться, но отстраниться не пытается, терпеливо ожидая, пока Принц проведет свой ритуал – прикоснется губами к его виску, замрет так на несколько секунд, а потом отстраниться и вернется на диван, застынув восковой куклой, лишь изредка произнося ту или иную фразу.
- Закончил? – Едко спрашивает Акио, смотря на полные печали глаза Принца. – Что еще хочешь мне сказать?
- Что?.. Ты помнишь… их всех?
- Всех?
- Да. С самого начала, когда Анси еще была с тобой.
- Конечно, - кивает Акио, отпивая из бокала виски. Как он мог не помнить? Конечно, помнил, ведь это был для него путь к освобождению – для него и для Диоса, к освобождению от цепей, их связывавших и к овладению силой принести в мир революцию.

Они так и сидели рядом. Акио просто молчал и пил, Принц – иногда что-то говорил, заставляя Акио погрузиться в воспоминания.
- А что последняя? Утена? – Спрашивает он, и Акио понимает, что сам загнал себя в угол.
Утена… девчонка, пытавшаяся стать Принцем… она запомнилась Акио. Потому, что была сильной. Потому, что смогла остаться девушкой, несмотря на то, что сама была дуэлянтом. Арисугава и Нанами тоже были девушками – только они были другими. Для них дуэли были лишь средством достижения своих целей, а для Утены – возможностью почувствовать себя Принцем. И Акио не понимал подчас, как ей удается вызволить – нет, заставить Его спуститься из своего забытья.
Так было все ее дуэли. Все. Кроме самой последней, когда ее противником стал Принц. Точнее не так – принц вообще не участвовал в дуэли, потому что его место занял Конец Света.
И в этот раз Невеста-Роза была на его стороне.

- Ты куда? – Спрашивает Принц, когда Акио поднимается с дивана и подходит к лифту.
Акио ухмыляется, слегка поворачивая голову к Нему.
- Я хочу показать тебе… Конец Света.